Ниже, над самым горизонтом, светились многочисленные звезды Кита. Среди них искали следы разума, слушая радиосигналы, тогда как высшая форма его, божественный разум, внимательно слушала и наблюдала Землю.
Глаз человека может различить сто звезд Кита. Одна из них очень быстро перемещается по небосводу, как все очень близкие к нам звезды — это тау Кита; она похожа на Солнце, только немного меньше его. Она так же медленно вращается вокруг собственной оси. Это потому, думают астрономы, что есть планеты, которые взяли на себя часть общего движения. Радиотелескопы выслушивали эти предсказанные, но не обнаруженные еще планеты.
Безрезультатно. Но если бы и был принят сигнал, то, верно, он в конце концов попал бы в рубрику курьезов популярных журналов. Это общая судьба всех проявлений разумного начала, которые когда-либо отмечены на удивительной планете, называемой Землей. Точно так же человек пытается понять чаще не богов, а вымышленную информацию о них.
…Поблизости от созвездия Кита сияли Овен, Рыбы, Треугольник. А правее его и правее Пегаса парил царственный Орел с его Альтаиром. Чуть ниже выползала из-за горизонта Змея, поддерживаемая Змееносцем. В самом центре и очень низко, едва поднимаясь над окоемом, Водолей намеревался открыть нам самую горячую звезду Галактики, но его намерения, кажется, опережали время. Видно, не пробил час.
Его звезды были и моими звездами. Я верил в родство с ними, ведь когда-то Солнце совместилось с ними, и я появился на свет, годы и годы потом не замечая совпадений моего личного с тем, что изначально обещано. Что-то во мне оживало, заставляло настораживаться и слушать, всматриваться и ждать, пока боги не указали первую ступень в мире звезд.
Часть вторая
Биография Великой Богини
Анахита
Только узнав в декабре имена великой богини, я стал догадываться, какая нить помогала мне найти дорогу к морскому берегу, к прибою, к мокрой гальке у речных плесов.
Анахита — это не просто имя. Это ипостась великой богини священных вод. И это символ истории целого народа, многих родственных племен, культуры древнего Ирана и Средней Азии, верований древних ариев, живших тогда в этом регионе. Это предки многих нынешних европейцев.
Я называл уже Урарту, первое государство на территории нашей страны, основанное венетами-венедами-ванами-вятичами (по-эстонски слово «русский» доныне звучит так «вене»).
Вся Малая и Средняя Азия была колыбелью европейцев, в частности славян, оттуда венеды расселились за тысячелетия в Северной Италии, Восточной Европе и далее на запад. (Они же основали Ванское царство — Урарту.) О переселениях венетов-венедов на запад и восток из Малой Азии писал историк и географ древности Страбон.
Родственны им хетты, руководившие огромной державой, соперничавшей с Египтом три с половиной тысячи лет назад; правители Миттани — другого государства к востоку от хеттов.
Урарту — Лебедия. В имени Афродиты тот же древний корень. В полном имени богини, известном в Средней Азии, корень тоже связан с водой: Ардви-Сура-Анахита. Сура — вода, перевод слова подтвердила сама богиня.
Я узнал еще одно очень важное слово языка богов. Ур — земля. Урарту или, как писалось ассирийцами, Уруатри — это земля богини Лебедь. Таков дословный перевод. И если выше я упоминал об этом, то теперь сообщаю, что и на языке богов название этой страны означает то же.
В имени скифской богини Аргимпаса (или Артимпаса) нам слышится то же созвучие, с поправкой на произношение и написание. Случай с грифо-бараном или зайцем, столь памятный мне, находит полное объяснение на основе скифских источников.
Тюркизация началась в Средней Азии недавно. Главными врагами Александра Македонского здесь были именно арийцы, земледельцы речных долин.
В низовьях Амударьи были некогда расположены дворцы Хорезма. Архитектура здесь та же, что и в Парфии. Главным в комплексе хорезмийских дворцов был храм Анахиты. Ей посвящены изображения танцующих женщин. Она богиня плодородия и священных вод. Связь между плодородием и водой очевидна. Добавлю: и Афродита ведала морскими путями древних, а ее священным животным был заяц. (Я видел его в том виде, в каком он казался ближе к скифским древностям.)
Сам того не ведая, я приобщался к культу воды во всех ее проявлениях: зачарованно следил за струями Агурских водопадов, купался в Синей чаше в Абхазии, в северных реках, включая притоки Колымы, в Каспии, Черном, Охотском, Японском, Балтийском морях. Сколько себя помню — всегда бежал к воде.
Так было у бухты Нагаева, когда мне было пять лет. Ее темно-синее зеркало в начале июня поразило меня, я видел лесопилку на берегу, вдали — порт, справа и слева бурые склоны крутолобых сопок.
В восьмидесятом я поехал туда, к нагаевскому побережью. В августе был на лове кижуча. В бухте купался в полном одиночестве. Вместо зеленых и буроватых раздолий морского дна у берега, где копошились раки-отшельники в сороковых, я обнаружил лишь мертвый грунт и одну-единственную актинию, гигантскую, лиловую, даже страшную. Что это? Попытка выжить, изменившись, приспособившись к варварству человека?
Меня мучила память. С детства я помнил заросли иван-чая, деревянные хижины, сбегавшие к морю, узкие улочки прибрежного района Магадана и огромные кубические камни близ реки, которая так и называется Каменушка. Когда мне было пять-шесть лет, я ходил туда гулять с отцом и матерью. Описание этой удивительной речки можно найти в моем романе «Чаша бурь». В восьмидесятом я снова бродил тут, пограничники угощали меня красной икрой, и я пользовался при этом столовой ложкой. О чем-то рассказывал им. Я и не подозревал тогда, что вспомню снеговые ручьи, Каменушку, бухту моего детства в связи с одним из имен великой богини!
Вспомнил и паром, который в июле сорок первого доставил нас в бухте Золотой Рог на борт судна, отправлявшегося в Магадан. Японский катер остановил нас у пролива Лаперуза. Была жара, мы стояли, пока японцы обстоятельно шарили в трюмах. У меня был солнечный удар, и я лежал в лазарете. Владивосток-Магадан-Москва. По этому треугольнику носила меня жизнь в детстве и потом. Но в центре всех воспоминаний — моря и вода всех оттенков и любой температуры, почти тропическая вода в Находке в сорок пятом и ледяная в Охотском море во все годы и во всех сезонах.
…У Анахиты верхняя одежда из меха выдры.
Я вчитывался в строки священной книги «Авеста», хранящей древнейшие сведения, и ловил себя на мысли, что та выдра, которую я видел на реке Мякит, в том самом поселке, где мы познакомились с Жанной, тоже связывает нитью памяти обычное и божественное.
Анахите посвящены гимны «Авесты» и полностью — пятый гимн (яшт). Я приведу сведения о великой богине из этого яшта:
«Она богиня священных вод. Место ее жительства расположено среди звезд. Полная сил, бесстрашия и величия, она на своей квадриге (четырехконной колеснице) продвигается по небесам и сокрушает демонов, притеснителей, вредоносных носителей зла. Ахура-Мазда (верховный бог) доверил ей наблюдать за творением (то есть за человеком). Все боги взывают к ней и просят у нее величия и богатства. Она дает плодородие природе, покровительствует стадам и пастбищам… Она на вид стройная высокая девушка с величавой осанкой, носит венец из чеканного золота, украшенный звездами, серьги и золотое ожерелье. У нее очень тонкая талия, пышная грудь, белые руки украшены браслетами. На ногах у нее золотая обувь, роскошный плащ из меха выдры, расшитый золотом, окутывает ее».
Автор этого описания видел ее! Уверен в этом.
Великая богиня действительно являлась в меховой легкой шубке с накидкой. Жанна красочно описала ее. Она рассказала о платье с меховой оторочкой, о золотом шитье, обуви, отделанной золотом, золотых украшениях и, наконец, о золотой короне. Корону Жанна увидела седьмого февраля девяносто первого года. Венец, украшенный звездами, — не фантазия. На ее короне, на лучах ее венца (точь-в-точь звезды) сияли в тот день овальные и круглые камни — голубые и желтые. А в центре горел алый огонь рубина. И у мальчика великой богини была корона с камнями — поменьше размером. На ней было яркое, желтое, блестящее платье с широкими манжетами на рукавах, и на манжетах тоже желтые и голубые камни. Волосы у нее золотистые, почти сверкающие, но корона немного светлее их.